Совсем не про бизнес: Гарри Поттер и Неловкие Ситуации

nelovkostШестилетний человек живет ярко и насыщенно. Он — в стадии Первоначального Накопления Опыта. Из этого возраста остаются первые воспоминания о достижениях, открытиях — и неловких ситуациях.

Как-то в шесть лет я, заспаный, пришел на кухню и начал рассказывать:

— Мама, мне приснился сон…

— Слон? — заинтересованно переспросила мама, и переспросила так живо, что я тут же понял: это адски, чудовищно неудобная ситуация — что мне не приснился слон. Ведь если бы приснился слон, я мог бы сейчас рассказать об этом маме, которая, очевидно, любит слонов; и она бы не разочаровалась, как, наверное, разочаруется сейчас, услышав: «Да нет, мама, не слон, а сон, уши помой, ха-ха-ха!». О боже. Что мне стоило приснить слона? Так подвести маму!

— Слон… — неуверенно промямлил я.

— И какой он был? — с прежней заинтересованностью спросила мама (она любит, любит слонов, слоны ей интересны!»

— Ну… Он был такой розовый…И на нем были нарисованы синие цветы, — панически выдумывал я, вспоминая не то слоненка, не то удава из мультика про тридцать восемь попугаев.

Утро было испорчено.

В том же году со мной сидел наемный дедушка, Иван Сергеич, из Люберец. Мы гуляли с ним во дворе, и, наверное, что-то еще делали, но этого чего-то я совсем не помню, потому что в одну из прогулок случилось Страшное.

У Ивана Сергеича был недостаток: он очень любил рыбу. А в доме рядом с нашим располагался магазин «Океан» — той еще, совковой генерации «Океан», с огромными унылыми пространствами, вонью и очередями. Магазин этот был сильно мною нелюбим за неуют и запахи. Я запрещал Иван Сергеичу ходить в «Океан», но он то и дело нарушал мои запреты.

Мы играли на качелях с Игорем Барсуковым по прозвищу Барсик (Барсик был человек, первым показавший мне Страх Божий, но это другая история). Я огляделся — и не увидел Иван Сергеича. Посмотрел в сторону «Океана» — и да, вот он, клятвопреступник! У входа в отвратительный магазин мелькнула характерная шляпа.

Я озверел. Я сжал кулаки и побежал за Иван Сергеичем. Он не послушался, вы понимаете?! Меня!!! Я ворвался в магазин — и вот он, в очереди за живым карпом, опять спиной, но шляпа! Его выдает шляпа! Я подбежал к Иван Сергеичу, рванул его за руку и заорал:

— Я же тебе говорил — не ходить в рыбный!!!

Иван Сергеич развернулся, и — это был не Иван Сергеич! А совсем незнакомый дед со злобным лицом, злобными глазами и недоброй щетиной на подбородке! И дед этот злобно рявкнул:

— Ты что, хулиган! Вот я милицию сейчас!…

Я побежал. Я побежал стрелой из магазина, мимо качелей, Бариска, Иван Сергеича… Иван Сергеич! Оказывается, он все время сидел у песочницы, я не заметил его.

— Пойдем домой, — сказал я торопливо, — что-то очень захотелось домой.

Дома было страшно. Понятно же, что чужой злой дед уже побывал в милиции, и вот-вот меня придут брать. Я преступник теперь. Меня заберут в милицию, и… хм. И я там буду, в милиции. Кошмар.

Пришла мама.

Где-где мамин радостный сыночек? А вот не сложилось у сыночка с радостью. Сыночек к тюряге готовится, есть не хочет, глаз не подымает.

Мама посадила меня на стол, чтобы видеть глаза, и стала расспрашивать. Я рассказал, скупо и печально: обознался. Оступился. Вот-вот придут.

— Ты знаешь, я уже зашла сегодня в милицию, — сказала мама, — они, конечно, ужасно ругались, чуть меня там не оставили, но я их уговорила тебя не забирать, сказала, что ты больше не будешь. Ты ведь не будешь?

— Никогда не буду! — всхлипнул я.

(Это моя когдатошняя колонка для почившего в бозе журнала Mamas&Papas. Здесь, в блоге — авторский вариант)

Share

1 Response

Добавить комментарий

Войти с помощью: 

Ваш e-mail не будет опубликован.

Post comment